Интервью нейрохирурга, д-ра Штайгера

Директор нейрохирургической клиники Университетской клиники Дюссельдорфа ХАНС-ЯКОБ ШТАЙГЕР:

«МОЯ САМАЯ ТРУДНАЯ ОПЕРАЦИЯ ДЛИЛАСЬ 20 ЧАСОВ»

В Германии в среднем ежегодно у 1800 детей до 15 лет обнаруживают рак. При этом 22,1% всех раковых заболеваний – злокачественные опухоли мозга и центральной нервной системы. После лейкемии это вторая по частоте причина смертности среди детей, больных раком.

К счастью, многие злокачественные опухоли исцелимы

Сегодня гость нашего журнала – директор нейрохирургической клиники при Университетской клинике Дюссельдорфа (Neurochirurgische Klinik des Universitatsklinikums Dusseldorf) д-р Ханс-Якоб Штайгер (Prof. Dr. med. H.-J. Steiger).

О пациентах

– Доктор Штайгер, каковы самые частые заболевания, с которыми к Вам обращаются пациенты?

– Это опухоли центральной нервной системы (ЦНС), особенно головного, но также и спинного мозга. Затем нейрососудистые заболевания, заболевания межпозвоночного диска.

– Какого возраста Ваши пациенты?

В зависимости от заболеваний. С опухолями мозга в числе наших пациентов очень часто оказываются дети. Это у детей вторые по распространенности опухоли. Заболеваниями сосудов чаще страдают пожилые люди.

О профилактике

– Чаще встречаются доброкачественные или злокачественные опухоли?

– Здесь равновесие. Половина опухолей – доброкачественные, половина – злокачественные.

– Можно предупредить развитие этих опухолей? Какие факторы риска есть?

– Как правило, это случай. Человеку почти невозможно на это повлиять. Есть, конечно, пара специфических факторов – наследственность или влияние окружающей среды. Например, облучение головы в юности. Раньше о свойстве рентгеновских лучей было мало и нешироко известно, детей с помощью малых доз облучения лечили от вшей. А через 20 лет у таких детей развились опухоли мозга. Кстати, я еще помню: когда был ребенком, в обувных магазинах были рентгеновские приборы для определения размера обуви – туда ступни надо было вставлять. Об опасности мало кто знал тогда.

– А что насчет сосудистых заболеваний? Какие меры можно предпринять, чтобы по возможности их предупредить?

– Самый главный фактор риска для сосудистых заболеваний – высокое давление. Поэтому нужно за ним следить, то есть добиться снижения с помощью избавления от факторов, которые высокое давление вызвали – например, избавиться от излишнего веса. Снижения давления можно добиться и медикаментами.

Профилактические мероприятия становятся все популярнее. Но здесь нужно подходить индивидуально и ориентироваться на риски, характерные для разных возрастных групп

– Ваша клиника предлагает так называемый «Neuro-Check-Up» – профилактическую нейродиагностику. Насколько с ее помощью можно выявить ранние стадии заболеваний мозга?

– Да, Вы правы, профилактические мероприятия становятся все популярнее. Но здесь нужно подходить индивидуально и ориентироваться на риски, характерные для разных возрастных групп. Сосудистые заболевания мозга – не редкость. Также нарушения кровоснабжения сосудов горла, аневризмы не так редки: в зависимости от возраста это касается от 5 до 10% всех людей. Несомненно, имеет смысл проходить профилактические обследования на предмет таких заболеваний лет с 50. Относительно опухолей проблематичнее. Есть доброкачественные опухоли, которые с возрастом становятся вероятнее – менингиомы.

У женщин после 60 вероятность их возникновения около 5%. Другие доброкачественные опухоли мозга довольно редки, поэтому там, мне кажется, нет большого смысла в профилактических обследованиях. В случае со злокачественными опухолями мозга профилактические обследования раз в 5 лет недостаточны, поскольку опухоли развиваются достаточно быстро – в течение нескольких месяцев. Другими словами, относительно высокий шанс обнаружить заболевания с помощьюпрофилактической диагностики имеется только в случае медленно развивающихся заболеваний. Но во время check-up мы не только обследуем нервную систему, но и берем кровь на анализ, чтобы определить риск возникновения инсультов и дегенеративных заболеваний мозга. Так что здесь в любом случае профилактические исследования можно только порекомендовать.

О диагностике

– Какие диагностические методы Вы применяете?

– Сосуды на шее исследуем, например, методом УЗИ. Магнитно-резонансную томографию (МРТ) применяем, в частности, для обследования позвоночника. Также проводим МР-ангиографию для получения визуального отображения сосудов. Компьютерная томография (КТ) как-то на задний план ушла. Больше применяем МРТ, причем с высоким качеством изображения мощностью в 3 тесла.

– Если иностранные пациенты Вам привозят МРТ-снимки из своих стран, Вас они устраивают?

– Не всегда. Есть изображения недостаточного качества. Иногда неактуальные. Или когда для планирования операции нам нужны снимки, которые наша операционная компьютерная система во время операции должна «прочитать». А это возможно только с нашими снимками, которые сделаны в соответствии со строгой системой координат.

Сегодня известно более 130 видов опухолей головного и спинного мозга. Они отличаются друг от друга показателями роста, ожидаемым прогнозом и реакцией на ту или иную терапию.

– Можно распознать на МРТ, доброкачественная это или злокачественная опухоль?

– Не с полной уверенностью. Есть признаки, указывающие на тип опухоли. Для полной уверенности нам нужно исследовать кусочек опухоли под микроскопом. Мы берем такие пробы с помощью стереотактической биопсии – через небольшое отверстие в черепе.

Об операциях

– Какое вмешательство остается для вас все еще сложным, несмотря на прогресс в медицине? А какие стали рутиной?

– Основное, что мы делаем, – это для нас рутина – привычные операции. Но есть опухоли, которые очень велики и охватывают много важных структур. Это уже сложно, такие операции длятся целый день, чтобы провести эту тонкую работу по возможности максимально щадяще. С другой стороны, не все рутина – около 20% нашей работы – это новые операционные техники. Например, эндоскопические операции на мозге через нос – это пока экспериментальная техника, которая стала возможной, потому что эндоскопы стали лучше, экраны имеют высокоточное разрешение, мы можем точнее видеть, что внутри происходит. Такая техника сейчас только входит в практику. Мы, как университетская клиника, 50% своего времени отдаем преподаванию и исследованиям.

– Над чем Вы работаете сейчас?

– Например, одно из направлений – это иммунная терапия в нейроонкологии: мы пытаемся делать инъекции иммунных клеток против опухолей мозга. Опухоли мозга изолированы от иммунной системы. Она никак не может на них влиять, и мы пытаемся эти барьеры обойти. Мы берем клетки из опухоли, в лаборатории соединяем с иммунными клетками и возвращаем назад в организм. Этот метод применяется только у нас, но пока в качестве эксперимента. Есть пациенты, которые специально для этой терапии приезжают в нашу клинику. Но долгосрочные результаты терапии пока трудно оценить. Живут ли пациенты с вакциной дольше, чем другие, – не можем сказать: нужно провести наблюдение за большим количеством пациентов в течение нескольких (пяти и более) лет.

– Как долго длилась Ваша самая трудная операция?

– 20 часов. Это была опухоль, где многое нужно было реконструировать. Обычно стандартная операция длится у нас от 4 до 5 часов, потому, что много работы – там выпилить отверстие в кости, здесь кожу удалить, опухоль вырезать, сосуды восстановить, снова кости и кожу на место вернуть, закрепить...

О радиохирургии

– Что Вы думаете о радиохирургии, таких техниках, как гамма-нож, кибер-нож?

– Это хороший метод для определенных заболеваний. Есть, например, медленно растущие небольшие опухоли на слуховых нервах, они не очень опасны, но, тем не менее, удалить их нужно. И в этом случае гамма-нож – хорошая альтернатива традиционной операции. Не нужно оставаться в больнице, можно все амбулаторно лечить. Но гамма-нож предназначен только для лечения внутричерепных заболеваний и на шейном уровне спинного мозга и позвоночника. Кибер-ножом можно облучать и опухоли в позвоночнике. Например, опухоль спинного мозга.

– Если опухоль небольшая, менее 3 см, какой метод Вы бы выбрали – радиохиругию или консервативный?

– Зависит от конкретного пациента. Речь не о том, что тот или иной метод хуже или лучше. У каждого свои преимущества и недостатки. Нужно взвесить. При радиохирургии опухоль не исчезает, она остается, иногда уменьшается, а иногда все равно растет дальше. Если опухоль легкодоступна и лучше ее совсем удалить, то тогда хирургическая операция более подходит. А если, например, у 60-летней женщины небольшая менингиома – не принесет ли ей операция с 4-часовым общим наркозом и многодневным нахождением в стационаре больше вреда, чем пользы? Может быть, лучше амбулаторно сначала гамма-ножом облучить и посмотреть, насколько эффективно это лечение?

<img data-cke-saved-src="/pic_lib2/Klinik_Shtieger.jpg" src="/pic_lib2/Klinik_Shtieger.jpg" Нейрохирургическая="" клиника="" университетской="" клиники="" Дюссельдорфа="" под="" руководством="" доктора="" Штайгера"="" title="Клиника под руководством доктора Штайгера - один из самых крупных нейрохирургических центров в Европе" width="400" vspace="5" hspace="10" height="260" border="" align="right">

– Вы применяете радиохирургию?

– Да, мы применяем прибор Новалиса. В некоторых ситуациях сотрудничаем с Центром «Гамма-нож» в Крефельде. Или работаем с Центром «Кибер-нож» в Мюнхене – если операции нужно проводить на позвоночнике.

И напоследок...

– Исцелимы ли злокачественные опухоли?

– К счастью, многие злокачественные опухоли исцелимы. У детей 50% злокачественных опухолей излечиваем. Раньше было только 20%. Все благодаря прогрессу в медицине. Появились новые технологии, новые химиотерапевтические средства, стали более радикальными операции.

По вопросам организации лечения в Германии связывайтесь с нами по телефонам:

E-mail: info@medhaus.ru, medhaus@yandex.ru
WhatsApp, Telegram, Viber врача: +49 160 949 66 279

Смотрите также:

• уролог
• диагност
• нейрохирург
• врач ядерной диагностики
• гепатолог
• гинеколог
• эндокринолог
• ортопед
• акушер-гинеколог
• образ жизни